БРОДЯГА И АНГЕЛ



-- Сорок восемь минут до остановки сердца... Капитан, вы ничего не забыли?..
-- Кажется, забыл. Да, верно, я забыл его...
-- Того, кто ждет вас там, забыть невозможно: все мы пришли от него и все к нему...
-- ...Да ну что вы, нет! - я забыл запах еловой хвои в разбухших снегах мартовского леса: помню серое небо - оно было все еще серым , но уже потеплело, помню мокрую кору старых елей, вокруг которых воронками подтаял снег, помню сырой, бесконечно прозрачный воздух... а вот этот запах - забыл. Жаль.
-- Капитан. Вы видели карты - вы знаете жизнь. Неужели вы до сих пор не возьмете в толк, что вместе с этой вашей очередной жизнью уйдут и ее запахи, ибо ни одно из ощущений, созданных вами за эту последнюю жизнь, не вечно.
-- Я не знаю жизни. Я лишь кое-что знаю о ней: что-то узнал сам, о чем-то поведали другие. Но я абсолютно уверен, что ощущение блаженства, обретенное мною здесь, не уйдет в прошлое вместе с прахом моего тела.
-- О каком блаженстве вы говорите, Капитан? Блажен лишь тот, кто верует, а вовсе не тот, кто достиг благ земной жизни.
-- Я всей душой верую в Солнце - кроваво-огненно-красное Солнце, встающее над укрытыми за ночь инеем кустами вереска на холмах... Верю в силу океанских волн, с ревом и шипением налетающих на отвесные береговые скалы, верю в тепло, напоившее опавшие листья в октябрьский полдень.
Я свято верю в то, что мышь несет желудь в свою норку, чтобы зимой не умереть с голоду, а не для того, чтобы продать его соседу-кроту... И еще я верю в белых лебедей, летящих сквозь туманы над северными болотами - верю, что они летят туда, где их не настигнут морозы: они обязательно попадут в тот благодатный край, куда не дотягиваются холодные руки январских ветров, и потому останутся живы.
-- Но ветер проникает всюду...
-- Я знаю. Ветер парит над миром, сотворяя из облаков воздушные замки и острова, синеющие в бескрайнем небесном океане - загадочные и недосягаемые. Северный ветер то прохладный, то теплый, но всегда спокойный и приветливый, хотя иной раз и обжигает кожу - это ветер надежды. Южный ветер теплый и упругий, согревающий все, что нуждается в тепле, и растапливающий то, для чего его тепла оказывается слишком много. Этот ветер неукротим и ни с каким иным его не спутаешь, ибо гордость и самоуверенность его неповторимы. Но это ветер усталости. Западный ветер - ветер перемен: он приносит радость на смену горю, тоску против вдохновения и суету туда, где еще недавно царило спокойствие. Это ветер боли: у него запах морской соли и грозового неба, привкус бензина и аромат изысканного старого вина, то и дело перебиваемый горечью виски, он приносит разрывающие ночь стоны раненых с далеких войн и с пустынных улиц спящих городов, урчание моторов и лязг железа, отзвуки симфонических оркестров, возвещающих рождения и смерти эпох, и аккорды одинокой гитары - прислушайтесь, и вы услышите все это в песне западного ветра. Ветер, приходящий с Востока, летит впереди Солнца: он подобен глубокому вздоху, наполняющему легкие ароматом августовских цветов, и огненным коням, несущимся впереди времени и возвещающим неизбежное, будь то рождение ребенка или крушение Атлантиды. Восточный ветер - это ветер возмездия и воздаяния по заслугам, в его песне отдаются удары сердца и ровное дыхание колоссов, на чьих плечах покоится Мир, шуршание песков бесконечной пустыни плоскогорья и уверенная поступь времени, стирающего грани между настоящим и будущим.
-- До остановки сердца осталось полчаса. Капитан, вы ничего не забыли? Вернуться будет невозможно...
-- Да! Боже, ведь я действительно забыл его... я забыл выражение ее глаз. Помню брови, покрасневший от холода нос, побелевшие щеки, снежинки в ее волосах - нежные и неповторимо непохожие друг на друга, вот-вот готовые растаять от моего дыхания, но тогда - в тот миг! - живые и очень спокойные. Я помню даже деревья и небо, отражавшиеся в ее широко раскрытых очах, но выражение... не помню.
-- Она уйдет из вашей памяти вместе с этой жизнью, как, впрочем, когда вы сольетесь с вечностью, покинет вас и сама ваша память. Капитан, вы встречали очень многих людей и многое о них знаете. Неужели вы не согласны с тем, что ничто в человеческих отношениях не вечно?
Любовь живет в Мире - это я знаю. Одних людей несет ветром, другие ползут, прижимаясь к земле, иные плывут против течения, упрямо рассекая волны и борясь со встречными вихрями, кто-то прорывает себе путь под землей, куда не проникают ни волны, ни ветер, а кто-то ездит на чужих спинах. Но и те, и другие, и третьи, и все остальные приходят друг к другу - приходят из восхищения, сострадания, веры или общности взглядов, порою объединяемые взаимным неверием в жизнь или, наоборот, в ее абсолютное торжество. Люди не могут восхищаться друг другом вечно, равно как и одинаково. Не может быть неограниченно ярким и тот огонь, что возгорается между их душами при сближении, но всякое воспоминание о теплоте, рождённой этим пламенем чувства, сближает людей снова -и здесь не властны никакие расстояния и никакая тяжесть лет, проведенных врозь, не отнимет у каждого из них этого обретенного тепла... если только на смену ему не придет большее. Но в этом нет ничего плохого, ибо любовь -не антикварный коллекционный фонарь, с которого усердно стирают пыль даже тогда, когда свет его стал совсем холоден - если она уже не греет вовсе и нет никакой надежды снова раздуть это пламя, значит, оно уступает место новому - более яркому и горячему. Мы радуемся удачам людей, ставших нам близкими, мы прощаем, веря в лучшее, мы стремимся друг к другу и хотим сделать друг другу приятное, запоминающееся, мы боимся причинить боль и нам легче перенести ее самим, чем отдать страдания близкому человеку - значит, мы любим.
-- Но это же мгновенно! На смену любви приходит пустота...
-- На смену любви приходит жизнь. А из мгновений слагается вечность и каждое мгновение отражается в ней, как в мириадах разноцветных зеркал, оттеняясь разными сторонами и значениями своего бытия.
-- До остановки сердца осталось совсем немного времени. Скоро ты покинешь этот Мир, Капитан. Собери же свои мысли о главном и хорошенько подумай: ты действительно ничего не забыл?
-- Ты прав. Я действительно кое-что забыл.
-- Это очень серьезно? Может быть, обойдемся - путь у нас будет долгий, а ноша тяготит... Но - дело твое, только помни о времени.
Я забыл, зачем нахожусь на этой земле - запутался. Чем больше мы узнаем, тем меньше знаем, друг мой. Когда я почти ничего не знал о жизни вокруг, я не очень отчетливо, но все же понимал, что именно мне надлежит делать. Но потом, когда я узнал больше, пришли иллюзии - и я растворился в них, потеряв себя и свой путь среди множества прямых и кривых отражений, рожденных моими чувствами и фантазией.
-- Капитан, ты же знаешь, судьбы нет. Человек волен совершать то, что считает нужным.
-- Да, только правильнее совершать то, что у тебя лучше получается - так ты принесешь в Мир больше пользы, в том числе и самому себе. Мой корабль долго носило по волнам семи морей: я перевозил грузы, потом эти грузы охранял, после начал грабить и убивать других охранников, а с некоторых пор стал отдавать добычу страждущим... Потом занялся порабощением этих самых страждущих вместе с другими морскими грабителями, но, когда почти все несчастные оказались в плену, а хозяев развелось слишком много, я стал помогать угнетенным поднимать восстания. Бывало так, что я покидал свои дела в кругу таких же море-горе-бродяг и уходил в пустыни, где вдали от серьезных морских путей, на каком-нибудь никому неведомом острове создавал себе то тоску, то рай земной, а когда всем этим бывал сыт по самое горло, возвращался на оживленные корабельные тропы и все начиналось сызнова. А вот теперь мой корабль висит, распоров брюхо, на скалах в полумиле от какого-то берега, и я не знаю, где и когда потерял себя самого и как мне теперь себя найти - ведь нельзя же уходить на тот свет, оставив самого себя в этом Мире и даже толком не зная, где. Мне придется себя отыскать.
-- Прощай, Капитан, твое время вышло. Но теперь сердце твое не остановится, пока ты не обретешь себя снова и вновь не случится так, что мне придется явиться, дабы увести тебя из Мира живущих. Прощай же, мой хитрый морской бродяга, и да сопутствует удача твоим поискам.